Росс Полдарк - Страница 112

112

Верити призналась, что попыталась бы излечить им свою простуду, поскольку врачи прописали ей выпивать стакан морской воды в день, а она же не могла его проглотить. Доктор Чоук же считал причиной любой простуды вредный воздух; сырое мясо, нанизанное на вертел, портилось за сорок минут, в то время как то же мясо, замоченное в соленой воде, длительное время сохранялось свежим. На что Росс заметил, что Чоук - просто старая клуша. Фрэнсис же заметил, что высказывание Росса не лишено оснований, поскольку Полли оставалась бесплодной. Затем Элизабет перевела разговор на больные глаза матери.

За время обеда Фрэнсис успел выпить десять бокалов портвейна, но на нем это почти не отразилось. Разительный контраст, подумалось Россу, с былыми днями, когда Фрэнсис первым валился под стол. "Слабоват парень на спиртное", - ворчал Чарльз. Росс посмотрел на Элизабет, но она выглядела безмятежно.

В семь сорок пять дамы вышли и оставили мужчин наедине пить бренди и курить трубки за усеянным крошками и опустошенным столом. Оставшись вдвоем, они повели деловой разговор, но не прошло и нескольких минут, как в дверях показалась миссис Табб.

- Прошу прощения, сэр, но только что прибыли гости.

- Кто?

- Мистер Уорлегган и мистер и миссис Джон Тренеглосы, сэр.

Росс почувствовал легкий укол досады от непредвиденного сюрприза. Сегодня ему не хотелось встречаться с процветающим Джорджем. К тому же он понимал, что Рут не пришла бы, знай она, что они с Демельзой здесь.

Но изумление Фрэнсиса было неподдельным.

- Мать честная, значит, они пришли в гости в канун Рождества? Куда ты их отвела, Эмили?

- Они в большой гостиной, сэр. Госпожа Элизабет сказала им, что вы скоро придете и примете их, и они не собираются долго засиживаться.

- Конечно. Мы придем сию же минуту, - Фрэнсис помахал своим бокалом. - Сию же минуту.

Когда миссис Табб вышла, Фрэнсис разжег трубку.

- Кто бы мог представить, что сегодня заявится старина Джордж. Я думал, он проводит Рождество в Кардью. Совпадение? И Джон с Рут. Помнишь, как мы поколачивали Джона с Ричардом, Росс?

Росс помнил.

- Джордж Уорлегган, - произнес Фрэнсис. - Великий человек. Он отхватит половину Корнуолла, пока не сойдет в могилу. Он со своим кузеном уже заполучил более половины моего состояния, - он рассмеялся. - Им хочется и вторую, да вот только не получат. Есть вещи, которые не ставят на кон.

- Его кузен?

- Кэри Уорлегган, банкир.

- Милое имя. Я слышал, его прозвали ростовщиком.

- Цыц! Ты оскорбляешь семью.

- На мой взгляд, эта семейка становится слишком докучливой. Я предпочитаю более простое общество.

- За ними будущее, Росс. А не за отжившими свое семьями вроде Чайноветов или Полдарков.

- Сомнению я подвергаю не их силу, а то, как они ее применяют. Если у человека есть власть, то пусть улучшит свое благосостояние, а не прибирает к рукам чужое.

- Это, пожалуй, справедливо в отношении кузена Кэри, но едва ли применимо к Джорджу.

- Допивай бокал и пошли, - сказал Росс, тревожась, как Демельза встретится с гостями.

- Знаешь, немного странно, - произнес Фрэнсис. - Философы бы наверняка подыскали этому научное название. Но мне всё представляется обычными предрассудками.

- Что?

- Ох, - замялся Фрэнсис. - Даже не знаю. Ну когда мы завидуем другим оттого, что у них есть то, чего у нас нет. Хотя на самом деле, может статься так, что у них этого вовсе нет. Я ясно выразился? Видимо, нет. Лучше пойдем, встретим Джорджа.

Они поднялись из-за остатков трапезы и вышли в прихожую. Миновав ее, они услышали громкий смех в большой гостиной.

- Превратили мой дом в балаган, - заявил Фрэнсис. - У этого Джоржда, что, совсем нет манер?

- Даю руку на отсечение, - произнес Росс, - это Джон, повелитель гончих.

Войдя в гостиную, они обнаружили, что Росс оказался прав. Джон Тренеглосс сидел за прялкой Элизабет и пытался ее крутить. Это казалось делом нехитрым, но требовало сноровки, которой Джону Тренеглосу недоставало.

Некоторое время он неплохо справлялся, но затем, нажимая на педаль, сбивался с ритма, и пряжа, внезапно натянувшись, останавливалась. Пока колесо жужжало, в комнате царило молчание, прерываемое лишь обменом репликами между Тренеглосом и Уорлегганом. Но каждый раз, стоило Джорджу сбиться с ритма, как раздавался громогласный смех.

Тренеглос был сильным, неуклюжим мужчиной лет тридцати с соломенными волосами, глубоко посаженными глазами и веснушчатым лицом. Он был известен как превосходный наездник, первоклассный стрелок, лучший борец-любитель в двух графствах, болван в любой забаве, требовавшей умственных усилий, и в некотором роде задира. Этим вечером, несмотря на то, что Тренеглос находился в гостях, на нем были старый коричневый бархатный сюртук для верховой езды и грубые плисовые бриджи. Он часто хвастался, что никогда ничего кроме бриджей для верховой езды не носил, даже в постели.

Росс удивился, не заметив в комнате Демельзы.

- Ты проиграл, - сказал Джордж Уорлегган. - Проиграл. Пять гиней мои. Эй, Фрэнсис.

- Еще одна попытка, черт побери. Эта была пробная. Меня не одолеет смехотворная штуковина вроде этой.

- Где Демельза? - спросил Росс стоявшую у двери Верити.

- Наверху. Она пожелала немного побыть в одиночестве, и я спустилась.

- Вы его сломаете, Джон, - улыбаясь, молвила Элизабет. - Вы слишком сильно давите.

- Джон! - воскликнула его жена. - Немедленно поднимайся!

Но Джон угощался добрым бренди и не замечал жены. Он снова заставил колесо вращаться, и на этот раз показалось, что ему удалось раскрыть секрет. Однако он попытался увеличить скорость в неподходящий момент, и натянутая пряжа вновь дернулась назад, а колесо остановилось. Джордж издал торжественный вопль, Джон Тренгелос же с возмущением поднялся.

112